Проходит лето. В платяных шкафах
редеют вещи сдержанной окраски.
Отложенная надобность в шарфах
настойчивее требует развязки.
Острее одиночество. Досуг
исполнен больше скепсиса, чем веры
в способность отдаленно милых рук
нашарить вас в пределах стратосферы.
Частят ненастья. Кроны тополей
пасуют перед натиском оброка.
И щуришься на бедствие аллей
как постоялец, съехавший до срока.
Растраченный на смертные черты
случайный свет вбирает перспектива.
И речь, как частный случай немоты,
безадресна. И потому правдива.