В какой-то момент, наконец, поняла, что это просто психология вечного должника, который свято верит в свое бескорыстие и щедрость уже только на основании того предположения, что будь у него средства, он-то уж точно не скряжничал бы и поделился со всеми. Вокруг же него сплошные скопидомы, трясущиеся над каждой копейкой…. Но ведь, раз дали, значит, у них было, могли безболезненно выделить из своих запасов, и сейчас плачутся только от жадности…. Он же не такой, он и те деньги потратил не на себя, а на угощение друзьям, и никогда не припомнит тем, хотя отдавать когда-нибудь будет свои и тоже, может быть, последние….
Ни одного из этих слов сам не говорил – это сформулировала, уже много позже, а тогда бесконечно мучилась над разгадкой противоречий в характере человека, с которым действительно хотелось дружить, которого многие любили и за обаяние, и за скептический ум, за гостеприимство…
Иногда даже что-то возвращал, но чаще всего уже в конце встречи мог попросить, с извинениями, ссудить на оплату такси или счета в кафе.… Мне всегда было немного неловко протягивать ему свои 2-3 рубля – все казалось, что он может почувствовать себя униженным, если не сумею сделать вид, будто верю, что нет ничего стыдного в вытягивании из бедного библиотекаря ее жалких грошиков…
Уже почти тридцать лет прошло с тех пор, как он погиб. А мне все кажется, что это я осталась ему что-то должна…